В детский сад

Готовимся к новому учебному году, очень важдная для понимания проблем развития детей глава из книги Graham Music Nurturing Natures. Психическое здоровье родителей оказывает влияние на психологическое развитие даже совсем новорожденных детей. Это не значит, что нужно обвинять матерей или родителей, особенно тех, кто и без того испытывает зачастую непосильные психологические переживания, которые, в свою очередь, часто усугубляются такими проблемами, как бедность или насилие в семье. Риск обвинения матерей не уменьшается еще и потому, что исследование практически полностью посвящено матерям и младенцам, оставляя без внимания не только отцов, но и влияние таких факторов, как социальное положение. Тем не менее эти исследования остаются актуальными, и не в последнюю очередь для того, чтобы задуматься о том, как направить помощь. Например, исследование Мюррея, посвященное влиянию материнской депрессии на младенцев, показало, что скрининг на ее наличие и оказание соответствующей терапевтической помощи существенно меняют пары мать — младенец и их развитие в раннем и среднем детстве и подростковом возрасте (Murray & Cooper, 1999).Исследователи, такие как Мюррей, задаются вопросом о том, как влияет на младенцев пребывание в компании депрессивного взрослого в течение многих часов в день. Нахождение с кем-то плоским и отрезанным сильно отличается от нахождения с кем-то настроенным и чувствительным, и это опять же отличается от проведения дней в присутствии кого-то навязчивого и непредсказуемого. Дети матерей, страдающих депрессией, показывают худшие результаты по сравнению с нормой по многим тестам, а также имеют повышенный риск развития небезопасной привязанности (Martins & Gaffan, 2000). Наибольшее влияние оказывает депрессия в течение 6 месяцев после рождения ребенка, причем ее последствия проявляются и после выздоровления матери. В возрасте 2 лет у детей чаще возникают проблемы со сном, истерики и проблемы с разлукой (Stein, Gath, Bucher, Bond, Day & Cooper, 1991). При поступлении в школу у них возникает больше проблем в отношениях со сверстниками, и, что самое поразительное, они более пассивно воспринимают себя и меньше верят в то, что могут влиять на события, а у мальчиков, в частности, чаще возникают проблемы с поведением. Некоторые из первой когорты младенцев Мюррея сейчас находятся в подростковом возрасте, и среди девочек отмечается высокий уровень депрессии и тревожных расстройств.Исследования матерей и младенцев могут помочь понять, как укореняются такие более поздние особенности. Матери, находящиеся в состоянии депрессии, хуже воспринимают сигналы ребенка и могут не реагировать на них. В ответ на это дети могут отключаться, изображать непонимание и демонстрировать проблемы с саморегуляцией. В большинстве экспериментов с неподвижным лицом младенцы пытаются восстановить нормальное взаимодействие, но младенцы депрессивных матерей ожидают от взаимодействия меньшего. Это находит отражение в физиологии, мозге и организме пар мать — младенец: как у депрессивных матерей, так и у их младенцев в месяц наблюдается более низкий уровень дофамина и более высокий уровень кортизола. Было показано, что младенцы депрессивных матерей ведут себя довольно уныло и подавленно не только с матерями, но и с внимательными и отзывчивыми взрослыми в конце первого года жизни (Field et al., 1988), перенося свои ожидания на последующие отношения.Различные виды депрессии имеют разные последствия. В исследовании Филд и ее коллег (2006 г.) проводится различие между матерями, чья форма депрессии была более навязчивой (например, матери могли тыкаться или слишком близко подходить к ребенку), и депрессивными матерями, чьи интерактивные модели были более замкнутыми. Из этих двух групп Филд обнаружила, что младенцы от замкнутых и менее интерактивных матерей развивались хуже. В новорожденном возрасте у них был снижен уровень дофамина и серотонина, а уже к месяцу у них наблюдалась повышенная активация правой префронтальной части мозга — области, доминирующей для негативных чувств, и это сохранялось в последующих исследованиях в течение 3 лет.Младенцы от интрузивных матерей проводили 55% времени, наблюдая за матерью, в то время как дети от замкнутых матерей наблюдали за матерью менее 5% времени, проводя большую часть времени, уставившись в пространство. Нет смысла смотреть на человека, который не собирается отвечать, но если человек непредсказуем и навязчив, то имеет смысл внимательно следить за ним. Подобные адаптации могут быстро стать чертами характера. В выборке Филда младенцы от замкнутых депрессивных родителей к одному году были менее исследовательскими, чем их сверстники, подвергшиеся вторжению, к трем годам они проявляли мало эмпатии, имели более интернализующее поведение и были более пассивными и замкнутыми, что отличалось от агрессивного отсутствия эмпатии, наблюдавшегося у детей, страдающих от навязчивого родительского поведения. Младенцы, подвергавшиеся навязчивому воспитанию, даже лучше развивались в когнитивном плане, и, возможно, непостоянная и навязчивая стимуляция, по крайней мере, стимулирует.Материнская депрессия — это лишь одно из психологических состояний, которое может оказывать влияние на младенцев; к ним также относятся тревожные расстройства, пограничные расстройства личности и расстройства пищевого поведения. Общей чертой всех этих заболеваний является меньшая чувствительность родителей к темпу и желаниям младенца. Алан Стайн, работавший в Тавистокской клинике в Лондоне, а затем в Оксфордском университете, исследовал матерей с расстройствами пищевого поведения, взаимодействующих со своими младенцами во время приема пищи, в игровой и других ситуациях (Stein et al., 2006). Он обнаружил, что в возрасте до года они в целом лучше контролировали своих младенцев, особенно активно используя вербальные формы контроля. Возможно, неудивительно, что это было наиболее заметно во время приема пищи, когда конфликтов было больше, чем в других выборках. Интересно, что в этих семьях также было больше супружеских конфликтов, что еще раз говорит о том, что мать не является «единственной причиной» этих проблем.Понимание этих проблем может помочь изменить ситуацию, и Стайн добился успеха, помогая матерям с расстройствами пищевого поведения с помощью вмешательства с использованием видеообратной связи. Когда матери из его группы осознали влияние своего взаимодействия на младенцев, отношения улучшились, а младенцы стали более уверенными и самостоятельными.Питер Хобсон и его коллеги из Тавистокской клиники провели аналогичное исследование с матерями, страдающими пограничным расстройством личности (Hobson, Patrick, Crandell, García- Pérez, & Lee, 2005). Они опрашивали их, записывали на видео взаимодействие с их младенцами и использовали эксперимент «неподвижное лицо», а также опросник Adult Attachment Interview, который измерял способность матерей к рефлексии собственного опыта. Эти матери были более интрузивными и нечувствительными, чем в контрольной группе, имели больше травм в своем прошлом и хуже осознавали психические состояния своих младенцев. Неудивительно, что у этих младенцев наблюдались такие признаки нарушений, как плохое восстановление после стрессовых ситуаций, они были более отстраненными в экспериментах с неподвижным лицом, менее позитивно реагировали на незнакомых людей и гораздо чаще, чем в контрольных группах, испытывали неуверенную привязанность. У этих матерей наблюдалось зацикленное/озабоченное мышление о своих ранних отношениях, их мыслительные процессы демонстрировали тревожные черты, у них часто наблюдались симптомы самоповреждения, и в целом они испытывали трудности в отношениях. Трудно представить, что это не отразилось бы на том, как они ежеминутно взаимодействовали со своими младенцами. Влияние неразрешенной и проблемной ранней жизни сохранялось в том, как они подходили к отношениям, и если не понять эти процессы и не вмешаться, то вполне вероятно, что такие паттерны передадутся следующему поколению.Такие паттерны могут передаваться тонким образом. Мюррей исследовал матерей с социальной фобией и их младенцев. Большинство взаимодействий между ними выглядят достаточно обыденно, когда присутствуют только мать и младенец и больше никого нет. Однако при появлении незнакомого человека мать начинает испытывать страх и фобию, и эта тревога передается младенцам. Эти младенцы усваивают, что незнакомым людям следует не доверять и избегать их, что впоследствии переносится ими на другие ситуации (Murray, Cooper, Creswell, Schofield, & Sack, 2007). Младенцы, родившиеся с повышенной чувствительностью, еще меньше склонны к позитивному взаимодействию с незнакомыми людьми, однако наибольший эффект оказало обучение у матери. Другие исследования матерей с тяжелыми тревожными расстройствами демонстрируют схожий стиль взаимодействия, часто включающий несвоевременные реакции, навязчивость, чрезмерную защиту и нечувствительность (Kaitz & Maytal, 2005). И снова возникает вопрос о важности родительской чуткости и внимательности. Младенцы тревожных матерей менее интерактивны в присутствии матери, хуже восстанавливаются после срывов и демонстрируют такие физиологические эффекты, как нарушение сна и повышение уровня кортизола. Их жизненный опыт менее удовлетворителен и более тревожен, у них снижается уверенность в том, что их эмоции будут регулироваться другими людьми или что они могут безопасно исследовать и осмысливать окружающий мир.